"Когда меня спрашивают, как это я так здорово сохранился, я иногда шучу про «вечно молодые» гены. Но вот мама дожила только до 65 лет.
Она была красавицей, дворянка по происхождению, окончила Высшие актерские курсы, снималась в немом кино, потом из-за замужества оставила профессию и посвятила себя дому. Мама близко дружила с вдовой Вахтангова и вообще всегда была близка к театру.
А отца своего я никогда не видел, потому что его в 37-м, когда мама была беременна, арестовали и в 38-м, когда мне и двух месяцев не исполнилось, расстреляли. Но маме врали, что отцу дали 10 лет без права переписки. Потом маму и меня, грудного, выслали в Рыбинск.
Отец был зам. наркома связи. Он занялся закупками для телевидения. Поехал в командировку в Америку – чтобы опыт перенять и привезти на Шаболовку телеоборудование. Вот так и стал «врагом народа» – за все хорошее. Мама о нем совсем мало рассказывала. А я звал его Виктор Алексеевич, не довелось мне сказать ему «папа», и что такое, когда есть отец, я тоже не знал.
Потом, когда Сталин уже умер, я читал дело отца. Там две страницы допроса, его подпись и приговор судейской тройки: расстрелять как врага народа. Мы с мамой вернулись домой в 1943-м. Из нашей квартиры сделали коммуналку, оставив нам комнату, где все это время без нас жил мой старший брат Женя, он у мамы от первого мужа.
Жили мы бедно, как и все. Я, безотцовщина, рано выкурил первую сигарету и первый стакан водки выпил в 4-м классе. Я был шпанистым арбатским мальчишкой и хотел стать водителем грузовика. Мама волновалась за меня и хлопотала, чтобы меня приняли в Щукинское. Только потом она стала мной гордиться.
Александр Збруев"
Свежие комментарии